БОЙ 2 ИЮНЯ 1915 ГОДА
«За час до рассвета мы остановились прямо на дороге, где собрался весь полк. Через полчаса роты стали расходиться по участкам. К-р б-на Капитан Тимченко приказал мне отправиться к Командиру полка, который хотел меня видеть.
Когда я к нему подошел, он поздоровался со мной и сказал: — «Вы, Поручик, отправляйтесь с вашей ротой на крайний левый фланг, вон, на ту вершину», причем указал мне на горку без всякой растительности в полуверсте от нас. Очертания ее уже ясно обрисовались в этот момент. — «Очень возможно», — добавил Командир, — «что влево от вас не будет никого совсем, тогда примите меры против охвата фланга». (Поручик Попов).
Вернемся снова к Полевой Книжке Полковника Вышинского. «Речки Млахой на самом деле не оказалось и позиции нельзя было бы найти, если бы она не была обозначена несколькими саперами. К полуночи на новой позиции начали собираться б-ны и к рассвету роты были расставлены по-новому.
Грузинцев к рассвету еще не было. Вправо тоже никого не было. Поставил вправо 1¼ эскадрона кавалерии. Ввиду того, что вправо за лесом шла стрельба, притянул резерв к Штабу полка и выслал роты резерва вправо. Ввиду обнажения моего фланга, просил еще утром часов в шесть, поторопить высылку полков 51 дивизии. Ответили, что высылают Ардагано-Михайловский полк и, действительно, последний вскоре прибыл и занял участок вправо от нас. Вой начался рано, часов с девяти. Огонь преимущественно артиллерийский и редкий ружейный. С утра же шел бой вправо за лесом, где, видимо, дрались Сухумцы. Около 11 ч. мне сообщили, что держаться дальше нельзя, так как Ардаганцы правее и Грузинцы левее, ушли и обнажили наши фланги. В это время я заметил, что мои IV и III б-ны уже начали отходить. Послал всех наличных офицеров и ординарцев вернуть всех на свои места; поехал и сам сначала к IV б-ну, а затем к III и всех водворил на место. Послал справиться влево: Грузинцев уже не было. Послал донесение Н-ку дивизии (около 12 ч.), что все на местах. Поехал назад к Штабу. Бой продолжал развиваться. Особенно сильно обстреливали III бн. Часа через 1½-2 после ухода назад нашей артиллерии и обстрела Штаба полка и нашего резерва 51 арт. бригадой снова начался постепенный отход наших б-нов. Немцы начали уже наседать, обходя нас с обоих флангов. Послал Полковника Тарасенкова восстановить порядок, что ему и удалось: люди снова стали возвращаться на свои места, но уже до первоначальных окопов не смогли дойти.
Немцы продолжали наседать, обходя нас с обоих флангов и засыпая позиции полка пулями и шрапнелью. Вправо и влево от нас уже горели селения... так прошло часа два; за это время немцы обошли настолько глубоко наши фланги и настолько начали наседать с фронта, что держаться дальше стало невозможно и роты начали постепенно осаживать. Тогда я выставил разведчиков на тыловой позиции, которую решил занять под прикрытием II б-на Кап. Тимченко. При участии всех офицеров удалось остановить отходящие роты на тыловой позиции, после чего я поехал к Начальнику дивизии доложить, что полк занял последнюю позицию, на которой и будет держаться до последней крайности.
В Штабе дивизии получен приказ об отходе на позицию у Боровой-Гуры.
Кроме того был отдан
ПРИКАЗ
Кавказской Гренадерской дивизии Действ. Армии.
8 июня 1915 г. № 99.
«2 июня 1915 года в бою II Кавказского армейского корпуса с германцами у г. Любачева, 13 Лейб-Гренадерский Эриванский полк был поставлен в особо тяжелые условия. Бой начался с раннего утра. На правый фланг, неприкрытый соседями, спешно был выдвинут из корпусного резерва полк, которому пришлось, на виду у немцев, занимать позицию и окапываться в то время, когда германцы уже перешли в наступление. Войска правого боевого участка, расстроенные ночным боем за обладание укрепленной позицией, едва сдерживали наступавших немцев и, наконец, не выдержав напора их, постепенно начали подаваться назад. Эриванцы стойко выдерживали натиск на их правый фланг, не позволяя германцам себя охватить. К полудню обозначился также отход, под угрозой обхода флангов, соседей слева, после чего на Эриванцев обрушились превосходные силы немцев. К полудню, изнемогая в неравной борьбе, обойденный с обоих флангов, полк, во избежание окружения, принужден был начать отход, отбивая яростные атаки германцев на центр и фланги.
Эриванцы, шаг за шагом, дорого отдавали противнику пространство. Командир полка Полковник Вышинский, сознавая, что войска корпуса, отходящие на его фланге, в виду потери позиций, вызвавшей неизбежность отступления по всему фронту корпуса, находятся в трудном положении, удерживался на левом берегу р. Заводовки до вечера, чем обеспечил отход войск на правый берег и к вечеру, полк, не оставив противнику ни одного трофея, вышел из боя и занял новую позицию, готовый дать отпор врагу.
Упорство и отвага в бою, с какими полк дрался с германцами, заставляют меня воздать должное славным Эриванцам. Эриванцы, видимо, крепко помнят заветы своих предков и ревниво берегут свою седую славу и в прошлом бою молодое поколение полка вплело свежие лавры в свой мощный венок Славы.
В заключение остается привести свидетельства об этом периоде боев Нач. Шт. корпуса Ген.-М. Федорова:
После боя у Загрод, корпус постепенно растянулся на фронте 25-30 верст (19-30 мая 1915 г.). Против корпуса, растянутого на 30 верст, были направлены, по крайней мере, двойные силы немцев. Позиция наша была очень слабо укреплена. Не хватало проволоки, снарядов и ружей.
Главный удар немцев обрушился на Кавказскую Гренадерскую дивизию. Штаб Корпуса начал получать тревожные донесения об атаке, о сопротивлении Гренадер, о тяжелом положении Мингрельцев на холме Тухла. От Командира Эриванского полка Полк. Вышинского одновременно были получены донесения о захвате немцами Тухлы и пленении б-на Мингрельцев, а от соседнего корпуса сведения о прорыве немецкой конницы южнее. Связь с частями не действовала. Эриванцам приказано было задерживать наступление немцев. Штаб корпуса отошел на переход назад к Луковцу, где началось разыскивание частей, отступавших довольно беспорядочно, к счастью без давления немцев.
Ген. Мехмандаров поехал верхом куда-то, что-то разыскивать, Бенескул — Нач. 51 пех. дивизии сам явился в Штаб корпуса и получил от меня возможную ориентировку.
Вскоре начали поступать донесения о расположении частей. Эриванцы заняли позицию у Луковца по указанию Полк. Вышинского, послужив основой для остальной части Гренадер. Понемногу все распуталось, благодаря отсутствию преследования и конницы у немцев, иначе катастрофа была бы полной. Корпус получил приказание отходить, равняясь с соседями на Томашов, Замостье, Влодаву.
Немцы систематично и осторожно наступали, никогда не предпринимая прорыва или ночного преследования. Это было тяжелое время для войск: днем отбивали наступление, или вернее спасались от обстрела артиллерии противника, ночью отходили и окапывались на новом месте, изнемогшие оставались позади и сдавались.
Снарядов было мало: за расход 300 шрапнелей Грен. арт. бригада получила выговор и было произведено расследование. Связи почти не было, давались лишь указания, где остановиться. Помню один фланговый переход ночью, когда Командир корпуса со мной в автомобиле в полной темноте ехал, чуть не по линии охранения, в хаосе обозов и частей, но к утру опять все распуталось благополучно»...