ПРИЛОЖЕНИЯ №№ 21-25
Глубокоуважаемая София Александровна,
Письмо Ваше от 24 сентября получил только на днях и лично берусь за исполнение тяжелой обязанности сообщить Вам то, что известно в полку о последних часах жизни Вашего сына, славного юноши, павшего смертью героя во главе командуемой им 7 роты вверенного мне полка. Дело было 3 августа, когда полку было приказано перейти в атаку против немцев от жел.-дор. станции Влодава в западном направлении. К 6 часам вечера полк двинулся вперед. Ваш сын со своей ротой наступал в передовой линии. Полк быстро двинулся вперед лесом, причем немцы были выбиты из последнего и отброшены к Бугу. Однако, вслед за тем они бросились на наши роты в превосходных силах и мы были вынуждены податься несколько назад. Вот в этот-то период, при продвижении полка вперед, Ваш сын, следуя во главе роты и увлекая своим примером нижних чинов, по показаниям последних был убит наповал ружейной пулей, причем вынести его не удалось; несколько нижних чинов, бросившихся к нему, были тут же убиты и рота, попав под сильнейший огонь и понеся большие потери, под натиском немцев — была вынуждена отойти назад.
Из числа офицеров свидетелей смерти Вашего сына не было, показания же нескольких нижних чинов все сходятся на том, что сын Ваш убит.
Полагаю, что надежды на то, что он мог быть тяжело ранен и подобран немцами мало.
Несмотря на сделанное мною распоряжение и на старания всех чинов полка вынести тело покойного, это не удалось ни 3 ни 4 августа и полк после тяжелого, хотя и славного боя с превосходным в силах противником, был вынужден отойти, потеряв в эти два дня убитыми и ранеными 50% своего офицерского состава.
Таким образом, Ваш сын погиб в лесу к сев.-западу от железнодорожной станции Влодава, где вероятно, и предан земле германцами.
О последних часах жизни Вашего сына очевидцы передают, что он был все время в самом лучшем, бодром настроении и ничто решительно не могло предвещать столь печального конца. Фотографических снимков Вашего сына, насколько мне известно, в полку не сохранилось, по крайней мере у уцелевших офицеров; часть офицеров, занимавшихся фотографией, погибла частью в этом бою, частью — в последующих. Если бы впоследствии в полку нашлись какие-либо фотографические снимки, на которых снят Ваш покойный сын, то будьте уверены, что они будут высланы Вам. То же могу сказать и относительно знаков отличия. Хотя покойный и был представлен мною к нескольким наградам, однако, таковые еще не утверждены и в полку не получены. По получении знаков отличия в полку они будут Вам доставлены.
В заключение считаю долгом сообщить Вам, что Ваш покойный сын, павший смертью героя, пользовался в полку всеобщей любовью и уважением товарищей офицеров и громадным авторитетом среди своих подчиненных нижних чинов. Лично я, как и батальонные командиры, высоко ценили его, как выдающегося боевого офицера и опытного ротного командира, всегда выходившего с честью из самых трудных положений. Смерть его произвела на всех его товарищей сослуживцев огромное впечатление, хотя мы к подобным случаям уже давно привыкли.
Да послужит Вам самое горячее сочувствие всех чинов полка, утешением в Вашем горе.
Искренне Вас уважающий Е. Вышинский.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 22
Милостивая Государыня!
... С полной готовностью сообщу Вам все, что могу и знаю; сделал бы это и раньше, если бы я знал что-нибудь о семейном положении покойного, но только из письма М-м Крупович я впервые узнал, что у него в Москве есть мать.
Как уже я телеграфировал Вам, тело покойного будет отправлено, в Москву, как только будет получено разрешение на перевозку его. Ходатайство об этом уже давно возбуждено, но почему-то разрешения все еще не могу добиться.
Тогда же будут Вам доставлены и вещи, оставшиеся после покойного. Последним составлена опись и привезет их Вам деньщик. Если только будет возможно, то об отправке тела и вещей Вам будет сообщено телеграммой.
О последних днях и часах жизни и об обстоятельствах смерти Вашего сына могу сообщить Вам следующее: Ваш сын убит ружейной пулей в голову в десятом часу вечера 6 ноября в то время, когда он, стоя в окопе и руководя работами по укреплению позиции, отдавал приказания унтер-офицеру. Немцы открыли огонь по нашим работавшим гренадерам и одна из пущенных наугад пуль поразила его. Свидетель его смерти унтер-офицер показал, что покойный совершенно спокойно говорил с ним о распределении рабочих, подняв при этом голову из окопа, (рабочие все были не в окопе, а впереди его) и, вдруг вскрикнув: — «ах!», упал. Когда унтер-офицер бросился к нему, он был уже мертв. Смерть была мгновенная, без страданий, и когда его принесли ко мне, к штабу полка, лицо его выражало полное спокойствие. В течение последних дней своей жизни покойный был вообще в очень хорошем настроении, был бодр, весел, очень много говорил, лично у меня просился в отпуск в январе месяце; по некоторым намекам я понял, что он собирался жениться, словом ничего не предвещало такого печального конца. Лишь в самый день смерти 6 ноября у него в 10 роте был убит солдат, такой же юноша, как и он, и смерть, этого солдата произвела на него особенное впечатление.
Утром 6 числа он в разговоре с товарищами сам удивлялся этому, ведь убитых и раненых ему приходилось видеть не раз и не мало, но ни разу смерть солдата не произвела на него такого впечатления. За полчаса до смерти он принес двум офицерам, у которых занял деньги, расписки с просьбой на имя казначея уплатить его долг, а когда его товарищи отказались взять расписки, он настоял на этом, заметив, что его могут еще «как-нибудь подвалить». Товарищи, обратив внимание на его мрачное настроение, старались рассеять его, развлечь, но он вскоре ушел в свою роту, а немного спустя по окопам распространилась печальная весть, что убит Подпоручик Оборин. Ближайшие товарищи его убеждены в том, что у него было какое-то предчувствие катастрофы. Вот все, что я могу сообщить об обстоятельствах смерти и о последних часах жизни покойного.
В заключение, считаю долгом сообщить Вам, что Ваш покойный сын, павший смертью героя, пользовался в полку всеобщей любовью и уважением товарищей офицеров и громадным авторитетом среди своих подчиненных нижних чинов. Лично я, как и батальонные командиры, высоко ценили его, как выдающегося боевого офицера и опытного образцового ротного командира, всегда выходившего с честью из самых трудных положений.
Смерть его произвела на всех его товарищей-сослуживцев огромное впечатление, хотя мы к подобным случаям уже давно привыкли.
Да послужит Вам самое горячее сочувствие всех чинов полка утешением в Вашем великом горе.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 23.
Сим удостоверяю, что в боях 4 и 5 июня 1915 года у дер. Осередек Командующий 1 батареей Капитан Фок проявил выдающуюся храбрость и самоотвержение и, искусно руководя огнем своей батареи, оказал вверенному мне полку полное содействие в отражении повторных ожесточенных атак противника на вверенный мне полк.
Таких блестящих результатов Капитан Фок достиг лишь благодаря своей исключительной храбрости; находясь в течение обоих этих дней, 4 и 5 июня, безотлучно на передовом наблюдательном пункте в окопе 8 роты вверенного мне полка под сильнейшим ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника, подвергая свою жизнь явной опасности, причем, для лучшего наблюдения за противником, влезал на находившееся около окопа дерево.
Командир 13 Л.-Гр. Эриванского полка Полковник Вышинский.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 24
Сим удостоверяю, что в боях 4 и 5 июня 1915 года у сел. Осередек, Командир 2 батареи Кавк. грен. артиллерийской бригады Полковник Стопани проявил совершенно исключительную храбрость и искусство в управлении огнем своей батареи, чем оказал 13 Лейб-Грен. Эриванскому полку полное содействие в отражении повторных ожесточенных атак противника на позицию, занятую названным полком. В течение обоих этих дней Полковник Стопани безотлучно находился на линии передовых рот, на наблюдательных пунктах под сильнейшим ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника. Вначале, сидя на дереве близ окопа, Полк. Стопани оттуда руководил огнем батареи, затем, сбитый оттуда неприятельской артиллерией, перешел на другой наблюдательный пункт в окопе 7 роты вверенного мне полка, где и оставался до конца боя, все время подвергая свою жизнь явной опасности.
Командир 13 Л.-Гр. Эриванского полка Полковник Вышинский.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 25.
Сим удостоверяю, что в боях 4 и 5 июня 1915 года у сел. Осередек I дивизион Кавк. гренад. артиллерийской бригады, в составе 1 и 2 батарей, под командой Полковника Казбека, оказал вверенному мне полку совершенно исключительное содействие в отражении повторных ожесточенных атак противника. Таких выдающихся результатов Полковнику Казбеку удалось достигнуть благодаря проявленной им совершенно исключительной энергии, храбрости и самоотвержению.
Проведя часть обоих этих дней на наблюдательном пункте, Полковник Казбек все время лично руководил огнем дивизиона, направляя таковой по пунктам наибольшего сосредоточения противника и тем парализуя каждую попытку его продвинуться вперед.
Наблюдательный пункт все время находился в сфере самого действительного ружейного, пулеметного и артиллерийского огня и Полковник Казбек, находясь на этом пункте, подвергал свою жизнь явной опасности.
Командир 13 Л.-Гр. Эриванского полка Полковник Вышинский.