ЗАКЛАДКА II БАТАЛЬОНОМ ПАРАЛЛЕЛИ в Богушинском лесу 1 мая 1916 г.
Стояние в резерве не означало сплошного отдыха. Обычно целые б-ны отправлялись ежедневно на земляные работы по укреплению позиции. Работы эти были очень изнурительны не столько трудностью самой работы, как хождением но невылазной грязи.
Начиналась весна и поля, с которых сошел снег, были покрыты лужами воды. 1 мая была очередь итти на работу II б-ну кн. Геловани. Когда б-н подошел к указанному участку, его встретили саперы. Оказывается, решено было вынести наше расположение несколько вперед на более сухое и защищенное место в Богушинском лесу. Для облегчения этой задачи саперам приказано было заготовить стальные щиты на целый батальон. Щиты эти и лежали горой на том месте, куда подошел II б-н.
Задача II б-ну была дана следующая: Каждый гренадер должен был взять один щит и, продвинувшись в лесу на указанную линию, за щитом окопаться. Получив задачу и разобрав щиты, II б-н немедленно углубился в Богушинский лес, в котором, как немцы, так и мы имели сторожевые охранения. При движении соблюдалась возможная тишина, чтобы не привлечь на себя преждевременного огня. Операция увенчалась полным успехом, нам удалось вынести свое расположение почти на самую опушку леса и, таким образом, в этом секторе приблизиться к немецким окопам на 100-150 шагов.
Огонь был открыт немцами только тогда, когда б-н, оттеснив сторожевое охранение, стал окапываться за щитами. Артиллерия не стреляла. Разгорелся лишь сильный ружейный и пулеметный огонь. С нашей стороны были незначительные потери. В 8 роте был убит фельдфебель Михалев, Георгиевский Кавалер 4 и 3 степеней.
«В этот день», — вспоминает Подпоручик Попов, участник этого дела,, — «в 3 ч. дня я был вызван в Штаб полка. Сдав роту Прапорщику Башмакову, я отправился в Штаб пешком. Рядом со мной, санитары несли на носилках тело Михалева. Так мы подошли к Штабу полка, Михалева санитары положили на завалинке соседней халупы, а я вошел в помещение Штаба полка, где застал сидящего за разборкой бумаг Полкового адъютанта Поручика Снарского.
— А вот, как раз ты мне можешь дать справку: Михалев твоей роты? — спросил Снарский.
— Нет, не моей, а 8-ой. — А что?
— Тут пришла неприятная для него бумага: его разыскивает позиция, так как он должен отбыть тюремное заключение за какое-то жульничество... — Оказывается, в частной жизни он был цирковым клоуном...
— Вот-те на! — вырвалось у меня, — клоуном? Никак не ожидал!
— Как он себя ведет? На высоте? Не знаешь? — спрашивал Снарский и, по его вопросам, зная доброго и сердечного Сашу, я понимал, что он ищет как бы помочь Михалеву выкрутиться из неприятной истории...
— Да, был по-видимому «на высоте», сказал я, так как в каком-то другом полку получил двух Георгиев. Но теперь-то ему уже все равно... мы его только что принесли, вот он лежит, посмотри сюда, — сказал я, указывая в окно.
— Так это его сегодня убили?
— Его.
— Так и напишем. Красивый будет ответ, — сказал Саша и вновь углубился в бумаги.